Глава 43
Эйфия без сил лежала на подушках и, не слыша слушала голос Монторриона. Второй день парень сидел возле девушки и все что-то болтал, развлекая ее. Иногда его прерывал отец. Рэйсли неслышно заходил в спальню дочери и озабоченно поглядывая на девушку, пытался подбадривающе улыбнуться. Следом приводили тэн и приносили лекарства, потом обед и вновь лекарства.
Эя смутно понимала что происходит. Она еще жила, но словно уже и не жила. Пустой взгляд поблекших синих глаз тревожил и Монторриона и сегюр, не говоря уж о кафирах, что головой отвечали за сейти. Состояние девушки явно ухудшалось и клонилось к закономерному финалу. И-цы доноров не помогало, лекарства не шли в прок, жертвоприношение Поттана ни принесли и толики облегчения.
Эйфия тихо угасала, не имея ни сил, ни желания жить. Ее душа уже блуждала по заснеженным просторам далекой Сибири, где кружила карусель снежинок, а Семен поил ее душистым чаем и нежно обнимал, внимательно слушая весь тот бред, что она говорила ему.
Сейфер упал у Хангарского ущелья. Мужчины вывалились наружу и растянулись на камнях, приходя в себя. Два дня в духоте стали для Константа настоящим мучением. Он горел от жара и терял силы.
Семен оттер пот со лба и огляделся, подставляя лицо прохладе слабого ветра: камни, мох, скупые островки кустарника. Неласковое место.
Взгляд переместился на парня: пунцовый, хрипло дышащий Констант безвольно вытянулся на камнях и выглядел больным.
- Мы жару плохо переносим, - извиняясь, прохрипел парень, встретив взгляд Горца. Тот кивнул и, приподняв Лоан, расстегнул комбинезон, стянул его с торса, давай возможность ветру немного охладить тело. Осторожно положил парня на мох:
- Пройдет.
- Конечно, - облизал пересохшие губы юноша.
- До дома далеко?
- Не знаю.
- Где мы хоть знаешь?
Парень с трудом повернул голову, рассматривая местечко.
- Похоже Хангар. Горная гряда на севере Викфорна.
- Как выбираться будем? В какую сторону топать?
- Подожди, приду в себя соображу.
Семен покосился: краснота кожи не спадала, горел парень.
Мужчина встал и пошел к кустарникам, узрев рядом широкие листья растения похожего на мать-и-мачеху. Констант с тоской посмотрел ему вслед: бросает? Что ж, правильно. К чему заботу о полумертвом на себя взваливать? Самому выбираться надо.
И почти смирился с тем, что один остается, как Горец обратно вернулся с охапкой листьев хамина.
- Ты?… - не поверил своим глазам юноша. Мужчина фыркнул:
- Я. Не призрак, - и начал листьями плечи, грудь обкладывать, на лоб один прилепил.
- Зачем? - растерялся Констант.
- Жар выгоним.
- Хамином?
- Без разницы как называется. Лишь бы помогло.
- Откуда знаешь, как растения действуют на организм?
- Охотник я. В тайге лекарства одно - травка заветная, ягода. Да голова на плечах.
- Охотник это как?
- Промысловик. Пушнину бью.
- Стрелок?
- Можно и так сказать, - сел рядом, снова огляделся. - Неласковый пейзаж. Как вы здесь живете?
- Лучше, чем вы.
- Вопрос.
- Факт… Почему ты не ушел?
- Куда и зачем? - удивился.
- Куда угодно. Нет смысла ждать пока я в себя приду. Может и не случится этого.
- Значит понесу. Не переживай.
- Ты ведь тэн - у тебя есть шанс сбежать.
- Вот рабы пусть и бегают.
- Не понимаю, - прошептал Констант, силясь разглядеть хоть какую-то эмоцию на спокойном лице мужчины, чтобы понять мотивы его поступков, его самого. - Ты действительно ненормален раз так и не понял до сих пор что тэн, не увидел выгоды в моем бессилии и не воспользовался положением. И ты не землянин. Точно.
Семен хмыкнул, растянулся на камнях, опираясь на локоть. В даль посмотрел, где горизонт шлифовал небом синий камень. Красиво, но до чего же уныло и душе от той красоты холодно.
- Ты меня не слышишь?
- Слышу. Лежи спокойно.
- Нет, объясни. Я совершенно тебя не понимаю, и это меня тревожит. Ты ставишь меня в тупик, раздражаешь нелогичностью поступков. Как мне себя с тобой вести? Ты раб, а ведешь себя как господин. Ты дик и отстал, а говоришь и смотришь как знатный аристократ с ученым званием! Ты на чужой, незнакомой тебе планете, в незнакомой обстановке, а словно у себя дома! Так не бывает!
- Лучше стало? Разговорился.
- Ответь, прошу. Я! Сейти! Прошу.
- Чего отвечать? Экий ты неуемный.
Констант попытался сесть, но сил хватило лишь сделать рывок вперед, и парень чуть не рухнул обратно на камни. Семен успел придержать его и заворчал:
- Что ж тебе спокойно не лежится? Что ты все рвешься куда-то? Беспокойный какой.
- Почему ты мне помогаешь?
- Тьфу, ты! - не сдержался мужчина. И как дураку объяснить прописную истину?
- Я понял! - осенило Константа. - Ты ждешь награды!
- Ага, - хмыкнул Горец. - Злато, серебро, меха и драгоценности, и квартиру с машиной!
- Квартиру? Что это? А! Те отсеки, в которых вы живете?
- Угу. Говоришь ты по-нашему хорошо, вопрос как это у тебя получается, если ты смысла половины слов не знаешь?
- Некоторых, - уточнил сейти. - Награда будет, обещаю.
- Шел бы ты со своей наградой, - отмахнулся от него Семен. - Что вы за люди такие, флэтонцы? Вроде облик человеческий, а посмотришь на вас, послушаешь - неандертальцы какие-то.
- Оскорбляешь?
- Ну, вот и поговорили, - вздохнул мужчина. - Тебе лучше? Может все-таки, двинемся в путь? Далеко до населенного пункта?
- Э-э-э, - осмотрелся парень. - Понятия не имею. Я же забыл! Сейчас все будет!
Выставил руку с браслетом.
- Это чего? - нахмурился Колмогорцев.
- Средство связи.
- А-а. Ну, ты поговори, а я пойду еще тебе листьев наберу. Эти съежились уже, а толку смотрю нет.
- Только…
- Да не брошу я тебя! - процедил Семен, по взгляду юноши понимая, чего он боится. Вот экземпляр! Как вообще в голову прийти может больного оставить? Нет, бывает экстренный случай, мужики рассказывали, приходилось жизни лишать, чтобы не мучился человек. Но это в тайге и при серьезном ранении. А тут с чего паниковать? Подумаешь, лихорадит. Тоже смертельная болезнь нашлась!
Фыркнул и побрел к зарослям хамина, а Констант сенсор гуэдо нажал.
- Сын? - удивился виду парня Рэйсли и тут же нахмурился, заподозрив неладное. - Что случилось?
- Терморегулятор вышел из строя.
Семен обернулся, услышав речь за спиной и, невольно осел на камни - в воздухе висел отец Феи и глаголил с Константом. Не узнать мужчину было трудно - все тот же жесткий прищур глаз со стальным блеском, отполированная как гранит физиономия и вычурный наряд.
Колмогорцев, смекнув, что раньше времени тестю на глаза лучше не попадаться, ретировался за валун и притих, прислушиваясь к разговору. Мало что понял, но проникся - голосок у Лоан внушаемый и внушительный, до морозных мурашек пробирает. А вроде не ругался.
- Какой терморегулятор? У тебя жар?
- На гоффите произошел бунт. Пришлось уходить.
- Бунт? На гоффите Рукихана? Что за чушь?!
- Я нашел удивительного раба отец. Он прекрасный цонхой и к тому же обладает источником вечной силы. Но тэн своеобразен и горд как флэтонец. Если честно, у меня возникли подозрения не клаон ли он. Ка сильнейшее, нрав крутой. Земляне не ведут себя, как он. С ним трудно, но интересно.
- Дальше.
- Он добровольно отдавал и-цы и даже спас Эриннию, других тэн уговорил добровольно отдать энергию. Он решил, что все дело в эмоцианальном фоне доноров. Он помог. Ценный экземпляр отец, но своенравный. Мы повздорили и он повел себя как равный мне на глазах у членов экипажа и капитана. Убивать его я не захотел - он может пригодиться Фее. А Рукихан посчитал, что я проявляю слабость и трусость, и решил восстановить честь рода Лоан.
Рэйсли нахмурился и нажал кнопку, вызывай Стейпфила.
